Об исполнимости арбитражных соглашений, заключённых в отношении корпоративных споров до 01 февраля 2017 года: возможное влияние дела «Евроцемент» на «исполнимость» арбитражных соглашений

Об исполнимости арбитражных соглашений, заключённых в отношении корпоративных споров до 01 февраля 2017 года: возможное влияние дела «Евроцемент» на «исполнимость» арбитражных соглашений

Одним из наиболее громких корпоративных споров, рассмотренных судами в последнее время, является дело № А04-1784/2019 («дело «Финвижн»»)[1]. В данном деле суды, комментируя арбитражную оговорку Соглашения о Колл-опционе от 26 августа 2016 года о передаче споров между сторонами в LCIA, признавали данную оговорку неисполнимой. Причина заключается в том, что арбитражная оговорка была заключена до 01 февраля 2017 года («Пресекательная дата»), в связи с чем она не может считаться исполнимой в соответствии с п. 7 ст. 13 Федерального закона от 29 декабря 2015 года № 409-ФЗ («Закон № 409»).

В соответствии с этой нормой «арбитражные соглашения о передаче в третейский суд споров, предусмотренных статьей 225.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации ... могут быть заключены не ранее 1 февраля 2017 года. Указанные арбитражные соглашения, заключенные ранее 1 февраля 2017 года, считаются неисполнимыми».

Как показывает то же дело «Финвижн», указанное ограничение в подавляющем большинстве случаев трактуется судами буквально[2]. Тем не менее, данная норма оставляет нераскрытым ряд вопросов. В частности - может ли считаться исполнимым арбитражное соглашение, заключённое до Пресекательной даты, в отношении:

  • спора, возникшего после указанной даты; и
  • подлежащего рассмотрению арбитражным учреждением, имеющим сейчас статус постоянно действующего арбитражного учреждения и полномочного рассматривать корпоративные споры («ПДАУ») («Рассматриваемая ситуация»)?

Исследования подобного вопроса уже проводились рядом авторов. В частности, А. Панов и М. Калинин в статье «Российская арбитражная реформа: два года спустя. Анализ вопросов, поставленных в судебной практике» убедительно продемонстрировали, что признание неисполнимой арбитражной оговорки, заключенной до 01 сентября 2016 года[3], прямо противоречит ч. 5 ст. 52 Закона об арбитраже[4]. Однако из анализа данной работы затруднительно прийти к выводу, каковы перспективы признания арбитражной оговорки исполнимой, если она была заключена после 01 сентября 2016 года.

Представляется, что относительную ясность по данному вопросу привносит дело № А39-9213/2017 («дело «Евроцемент»»). Хотя в данном деле арбитражная оговорка была заключена до 01 сентября 2016 года и была признана неисполнимой, из решений судов по данному делу (рассмотрены подробнее ниже) можно сделать вывод, что:

  • норма Закона № 409 об установлении Пресекательной даты носит сугубо временный характер, в связи с чем
  • заключение арбитражной оговорки до Пресекательной даты не может считаться основанием для прекращения её действия, если отсутствуют другие препятствия для передачи корпоративного спора в арбитраж.

Более подробно причины, по которым, возможно, в ближайшем будущем сам по себе факт заключения арбитражной оговорки до Пресекательной даты не будет интерпретироваться судами в качестве самодостаточного основания для квалификации арбитражной оговорки как «неисполнимой», изложены подробно в данной статье.

1. Отсутствие термина «неисполнимость» в российском законодательстве. Критерии «неисполнимости» с точки зрения ВС РФ

В российском законодательстве отсутствует определение понятия «исполнимость»/«не исполнимость» арбитражного соглашения. При этом судами признаётся, что «не исполнимость», «недействительность» и «утрата силы» арбитражного соглашения - три разных термина[5].

С точки зрения ВС РФ арбитражное соглашение может быть исполнено, если «стороны определили конкретное место рассмотрения спора, то есть выбрали действующий третейский суд или определили процедуру формирования суда, а также то, что на момент возникновения спора арбитражное соглашение не утратило силу»[6].

Исходя из указанной выше правовой позиции, арбитражная оговорка считается неисполнимой, если:

  • в ней не определено конкретное место рассмотрения спора; и
  • на момент возникновения спора соглашение утратило силу.

В Рассматриваемой ситуации конкретное место рассмотрения спора определено (один из действующих в России ПДАУ). В связи с этим оставшимся вопросом, который необходимо рассмотреть, является сохранение силы арбитражного соглашения.

2. «Неисполнимость» с т.зр. ст. 416 ГК РФ: сохраняет ли арбитражное соглашение силу, если нет «объективной» и «постоянной» невозможности исполнения?

С учётом того, что арбитражное соглашение представляет собой «соглашение сторон о передаче [споров] в арбитраж…» (п. 1 ст. 7 Закона об арбитраже), т.е. фиксирует договорное обязательство, к вопросам действия такого соглашения применимы положения 1 части ГК РФ (п. 1 ст. 2 ГК РФ).

Нормой ГК РФ, которая так или иначе определяла бы правовые последствия «неисполнимости» арбитражной оговорки, является ст. 416 ГК РФ. П. 1 данной статьи предусматривает, что «обязательство прекращается невозможностью исполнения, если она вызвана наступившим после возникновения обязательства обстоятельством, за которое ни одна из сторон не отвечает».

Как ранее разъяснял ВС РФ, по смыслу данной нормы ГК РФ невозможность исполнения обязательства наступает в том случае, если действие, являющееся содержанием обязательства, объективно не может быть совершено ни одним лицом[7]. Соответственно, арбитражное соглашение может быть неисполнимо только тогда, когда есть «объективные обстоятельства, которые препятствуют передаче спора на разрешение третейского суда»[8].

Исходя из того, как суды трактуют ст. 416 ГК РФ[9], такие обстоятельства обязательно должны повлечь «постоянную невозможность» передачи спора в арбитраж, в то время как «временная невозможность» передачи спора не повлечёт утрату силы арбитражного соглашения.

Представляется, что если

  • арбитражное учреждение, куда стороны договорились передавать спор, уже вправе рассматривать корпоративный спор в соответствии с Законом об арбитраже, и
  • спор может быть рассмотрен в арбитраже по смыслу ст. 255.1 АПК РФ,

единственной преградой, не позволяющей сторонам подавать иск в арбитраж, остаётся п. 7 ст. 13 Закона № 409, «отсекающий» арбитражные оговорки, заключенные до Пресекательной даты.

При этом из Определения ВС РФ от 24.12.2018 по делу «Евроцемент» (рассмотрено ниже) можно сделать вывод, что такая норма имеет сугубо временный характер.

В связи с этим возможно, что в дальнейшем заключение арбитражной оговорки до Пресекательной даты само по себе не станет рассматриваться судами в качестве самодостаточного основания для квалификации арбитражной оговорки как неисполнимой. Более подробно данный вопрос рассмотрен ниже. 

3. Дело «Евроцемент»: позволяет ли критерий «наличия условий для арбитрабельности корпоративных споров» считать арбитражную оговорку «временно неисполнимой»?

В деле «Евроцемент», рассмотренном ВС РФ в самом конце 2018 года, суд проанализировал возможность исполнения арбитражного соглашения от 22 ноября 2014 года, предусматривающего передачу спора об оспаривании договора купли-продажи акций в МКАС при ТПП РФ. Признав данную арбитражную оговорку неисполнимой, Верховный Суд мотивировал своё решение следующими доводами:

  • «[Норма о Пресекательной дате] является специальной нормой, регулирующей арбитрабельность корпоративных споров…что исключает [её] применение во взаимосвязи с иными положениями [Закона № 409]»[10];
  • «Использование термина «исполнимость» в данном случае связано с тем, что до 01.02.2017 условия для арбитрабельности корпоративных споров законодателем предусмотрены не были. Такие споры могли рассматриваться только арбитражным судом, что предусматривалось статьей 33 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации»[11].

При этом, признавая в данном деле арбитражную оговорку неисполнимой, ВС РФ не ссылался на положения ст. 417 ГК РФ, т.е. не считал обязательства из арбитражного соглашения прекращёнными «на основании решения органа государственной власти».

Таким образом, можно прийти к выводу, что с т.зр. ВС РФ ключевой критерий исполнимости в контексте рассматриваемой нормы – наличие «условий для арбитрабельности корпоративных споров».

Примечательно, что к ровно таким же выводам в деле «Евроцемент» пришёл и суд апелляционной инстанции, указавший, что «фактически реализация положений об арбитрабельности корпоративных споров была отложена законодателем до 01.02.2017»[12].

Представляется, что в данном деле суды интерпретировали установление Пресекательной даты в Законе № 409 как временную меру. В таком случае, как уже было рассмотрено в п. 2 выше, такая мера не может повлечь прекращение обязательств по арбитражной оговорке по смыслу ст. 416 ГК РФ.

В ином случае, при буквальном прочтении п. 7 ст. 13 Закона № 409, можно наткнуться на порочный круг: с учётом определения понятия «исполнимость», данного ВС РФ, арбитражное соглашение «утрачивает силу, если оно утрачивает силу». При этом в случае сомнения в исполнимости арбитражного соглашения такое соглашение считается исполнимым[13].

В связи с этим, с учётом изложенной выше позиции ВС РФ по делу «Евроцемент», представляется возможным, что арбитражные соглашения, заключённые до Пресекательной даты, могут начать признаваться судами в качестве исполнимых, если нет никаких других препятствий для рассмотрения спора в арбитраже.

[1] См. Решение Арбитражного суда Амурской области от 24.05.2019 по делу № А04-1784/2019 // www.kadarbitr.ru; Постановление Шестого арбитражного апелляционного суда от 12.09.2019 № 06АП-4036/2019 по делу № А04-1784/2019 // www.kadarbitr.ru;

[2] См., например, Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 28.03.2019 № Ф01-6835/2018 по делу № А39-8046/2016 // www.kadarbitr.ru; Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 24.05.2017 № Ф10-1689/2017 по делу № А68-11427/2016 // www.kadarbitr.ru;

[3] Т.е. с даты вступления в силу правок в Федерального закона от 29.12.2015 № 382 «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» («Закон об арбитраже»), позволяющих сторонам рассматривать корпоративные споры в арбитраже;

[4] Панов А.А., Калинин М.С. Российская арбитражная реформа: два года спустя. Анализ вопросов, поставленных в судебной практике // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2018. № 9. С. 66 - 90.;

[5] См. Постановление Президиума ВАС РФ от 16.07.2013 № 2572/13 по делу № А27-7409/2011 // www.kadarbitr.ru; Определение Конституционного Суда РФ от 04.10.2012 № 1831-О, Вестник Конституционного Суда РФ, № 2, 2013;

[6] См. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 12.07.2017 по делу № 307-ЭС17-640;

[7] Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2 (2017) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 26.04.2017) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, № 5, май 2018; № 6, июнь 2018;

[8] См., например, Определение арбитражного суда г. Москвы от 12.03.2019 по делу А40-18408-2019 // www.kadarbitr.ru; Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 02 мая 2017 г. по делу № А40-9420/17 // www.kadarbitr.ru; Постановление АС Московского округа от 30.11.2016 г. по делу А40-133649/2016) // www.kadarbitr.ru;

[9] См., например, Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 03.11.2017 № Ф04-3703/2017 по делу № А03-21154/2016 // www.kadarbitr.ru;

[10] ВС РФ также отдельно обратил внимание на то, что в силу специального характера данной нормы ссылки на п.п. 13, 22 ст. 13 Закона № 409 не могут рассматриваться в качестве аргументации в пользу исполнимости арбитражного соглашения;

[11] Определение Верховного Суда РФ от 24.12.2018 № 301-ЭС18-20824 по делу № А39-9213/2017 // www.kadarbitr.ru. Примечательно, что данное обстоятельство признал и АС Амурской области в деле «Финвижн» (см. Решение Арбитражного суда Амурской области от 24.05.2019 по делу № А04-1784/2019 // www.kadarbitr.ru);

[12] См. Постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 18.06.2018 № 01АП-3075/2018 по делу № А39-9213/2017 // www.kadarbitr.ru;

[13] П. 8 ст. 7 Закона об арбитраже,п. 9 ст. 7 Закона РФ от 07.07.1993 № 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже», см. также п. 5 Обзора практики рассмотрения судами дел, связанных с выполнением функций содействия и контроля в отношении третейских судов и международных коммерческих арбитражей (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 26.12.2018).