Типы юристов в процессе. Как с ними работать
Позицию в суде нужно строить не только на основе обстоятельств дела, но и с учетом личности представителя второй стороны. Пять наиболее распространенных типов юристов — в статье.
К оппонентам, так же как и к судьям, нужно найти подход. Выяснить их сильные и слабые стороны. Рассмотрим типажи представителей в судебном процессе и способы противодействия их позиции.
Позиция у представителя госоргана формальная и заученная: действия госоргана законные — обоснованные, совершение действия входит в компетенцию, заявитель не доказал нарушение прав. Выступает представитель госоргана обычно тоже формально и сухо.
Для него это дело — одно из сотен таких же. Поэтому позиция представителя госоргана кажется неконкретной и не учитывающей нюансы рассматриваемого дела. Иногда возникает ощущение, что он не хочет видеть, в чем конкретная проблема, из-за которой возник спор, и игнорирует углубление в детали. Ему про Фому, а он про Ерему.
Например, в Законе об исполнительном производстве закреплено, что пристав-исполнитель вправе устанавливать временное ограничение на выезд должника из Российской Федерации. Однако в ст. 18 Закона о порядке выезда из Российской Федерации указано, что в таком случае у должника надо изъять заграничный паспорт. Пристав вынес постановление об ограничении на выезд, но поручение изъять заграничный паспорт не дал. В итоге должник продолжает ездить за границу из союзных государств. Кредитор оспаривает бездействие, выразившееся в том, что заграничный паспорт не изъяли. Пристав защищается тем, что никакого бездействия не было, поскольку он вынес постановление об ограничении на выезд. Но претензии кредитора не в том, что пристав не вынес постановление об ограничении на выезд, а в том, что он не дал поручение изъять паспорт.
Сила представителя госоргана в его правовой позиции. Эта позиция обкатана и опробована в сотнях других дел. Если она прошла в суде один раз, представители госоргана будут использовать ее по максимуму. Поскольку эта практика уже устоявшаяся и суды с ней знакомы, спорить с ней достаточно сложно.
Как работать. Поскольку для представителя госоргана ваше дело лишь одно из сотни, он плохо знает фактические обстоятельства. Это можно заметить даже в процессуальных документах: в них минимум ссылок на факты. В таком документе можно заменить шапку, переделать пару предложений — и готов процессуальный документ для другого дела по этой же категории.
Поэтому, если вы углубитесь в фактуру, представитель госоргана, скорее всего, потеряется.
Поскольку сила представителя госоргана в его универсальной правовой позиции, нужно лишить его этой силы. Это можно сделать двумя способами. Во-первых, завести его в специальное регулирование. Например, в случае с изъятием паспорта таким регулированием будет Закон о порядке выезда из Российской Федерации. В нем пристав не так хорошо разбирается, как в Законе об исполнительном производстве. Во-вторых, можно показать суду, что эта универсальная позиция не подходит для конкретного дела и не учитывает его нюансов.
Представитель из общей юрисдикции в арбитражном суде
В суде общей юрисдикции у некоторых представителей специфический стиль выступления: они концентрируются на эмоциональной составляющей и обращают мало внимания на нормативное обоснование. Например, в споре о взыскании убытков с директора в арбитражном суде такой представитель будет концентрироваться на том, какой вклад в деятельность общества в целом внес директор, как он за годы своей работы поднял общество с колен и вывел в прибыль. С такими показателями работы никаких убытков и быть не может: общество же получило прибыль по итогам работы за год. Да, в конкретном эпизоде директор, возможно, повел себя спорно, но ведь в целом он был полезен обществу. В целом он был очень добросовестным и разумным.
Выступают такие представители тоже эмоционально. Их сила заключается в том, что, не вдаваясь в детали, они могут склонить судью к нужному выводу. Когда вдаешься в детали, начинают вылезать несостыковки, а когда выступаешь «крупными мазками» — они практически не видны. За счет эмоциональных выступлений представителя и опускания деталей судья по-человечески начинает верить его позиции.
Как работать. Представителей из общей юрисдикции эффективнее всего возвращать к нормативному обоснованию и показывать суду, что их доводы не имеют отношения к предмету доказывания или вообще необоснованны. Например, при рассмотрении дел о взыскании убытков с директора нужно показать суду, что в предмет доказывания входят только три элемента:
1) недобросовестность или неразумность директора;
2) наличие убытков, причиненных неразумными или недобросовестными действиями;
3) причинно-следственная связь между действиями директора и убытками.
Все три элемента доказаны — значит, есть основания для удовлетворения иска. Доводы оппонентов не имеют отношения к предмету доказывания, поскольку добросовестность действий директора нужно оценивать в контексте конкретного действия, а не в целом за период его работы.
Далее покажите суду свою теорию дела. Теория дела — объяснение того, что произошло, но не с точки зрения права, а по-житейски. Оппонент уже нарисовал суду свою теорию дела и показал его с выгодной для себя точки зрения. Поскольку эмоциональные образы запоминаются лучше, чем факты, нарисованный оппонентом образ нужно перекрыть.
Например, неразумность директора заключается в том, что он не взыскивал задолженность с контрагентов. Оппонент защищается тем, что у директора была тысяча других, более важных дел, которые в итоге принесли прибыль. Это нормально, что директор жертвует одним не очень перспективным направлением работы в пользу другого, которое может принести прибыль.
Картинка достаточно яркая. Против нее можно привести рациональные доводы: директор не обязан заниматься взысканием долга сам, он должен был лишь контролировать юристов; директор не показал, на основании чего он пришел к выводу, что задолженность безнадежная и время на ее взыскание можно пожертвовать в пользу более перспективных действий.
Дополнительно к этим рациональным доводам желательно добавить чуть-чуть эмоциональной окраски и «перекрасить» картинку, которую нарисовал оппонент. Например, показать, что «по счастливой случайности» проштрафившийся директор и руководитель контрагента, с которого не взыскали задолженность, учились на одном курсе. Да, аффилированности формально нет. Но учитывая, что это единственный крупный долг, который не взыскал директор, есть подозрение, что он сделал это не просто так. Скорее всего, он решил простить долг фирме своего друга.
«Энерджайзер»
У таких представителей чересчур эмоциональные выступления. А еще они часто перебивают в ходе выступления: «А вот это неправда! На самом деле…», «Не перевирайте, я такого не говорил!», «Коллега, вообще-то…»
Опасность неугомонных заключается в том, что они «забирают» себе чужое выступление: вроде мое время выступать, а говорил больше оппонент. Даже если я все равно смогу рассказать, что хотел, эффект от моего выступления будет смазан. К тому же я из позиции нападающего перейду в позицию защищающегося: мне придется не заявлять довод, а уже приводить контрвозражения на возражения оппонента против этого довода.
Как работать. В такой ситуации эффективнее жестко, но корректно напомнить оппоненту о том, что у него есть свое время на выступление, в которое он может сказать все, что посчитает нужным.
Просьба обеспечить порядок в судебном заседании может разозлить судью.Возможны еще три варианта.
1. Попросить суд обеспечить порядок в судебном заседании и успокоить оппонента. Этот прием может оказаться неэффективным, поскольку может разозлить суд. Некоторые судьи очень чувствительно относятся к тому, что им указывают, что делать. А тут еще судье указывают на то, что он не справляется со своими обязанностями — не обеспечивает порядок в судебном заседании. Поэтому такой вариант несет больше рисков, чем пользы. К тому же молчание судьи — тревожный звонок. Отсутствие реакции суда на то, что оппонент меня перебивает, я воспринимаю как сигнал о том, что судье неинтересно то, о чем я говорю в конкретный момент. Ведь если бы ему было интересно, он хотел бы дослушать до конца и сам остановил бы оппонента.
2. Продолжить говорить и не замечать попытки оппонента перебить. Можно, но толку немного. Когда одновременно говорят два человека, сложно разобрать, что говорит каждый из них. Поэтому все сказанное тогда, когда оппонент пытается перебить, придется повторить еще раз.
3. Дождаться, пока оппонент закончит, и продолжить. Это именно то, чего добивается оппонент. Он просто «заберет» себе мое выступление. Шанс, что судья сам остановит оппонента, есть. А вдруг не остановит? Лучше не рисковать.
«Бубнежник»
Представитель, который при выступлении читает с бумажки. Все, что написал, то и прочитал. Чуть ли не слово в слово и часто без всякой интонации.
«Бубнежник» похож на некоторых представителей госорганов. Но у него часто нет той силы, которая есть у представителя госоргана, — отточенной позиции, знакомой судам и опробованной годами. Тем не менее есть представители-интроверты, которые хорошо готовят письменную позицию, но из-за специфики типа личности плохо ее докладывают.
Как работать. Такие представители не требуют к себе особого подхода. Но если «бубнежник» подготовил хорошую письменную позицию, то недостатки его выступления можно использовать для ослабления эффекта от нее.
Ученые выяснили, что среди элементов коммуникации наибольшую роль играют невербальные проявления (55 процентов). За ними идут тон голоса и интонация (38 процентов), а уже потом — значение слов (7 процентов). Это означает, что сильная письменная позиция, которую плохо изложили, вполне может проиграть позиции похуже, но изложенной гораздо лучше.
Монотонно читая с листочка, оппонент сам уменьшает эффект от своей позиции. Но можно снизить этот эффект еще сильнее, обеспечив хорошее выступление. На контрасте выступление оппонента и его позиция будут выглядеть еще слабее.
«Ледокол»
Такие представители выступают в суде только по делу и идут четко по предмету доказывания. У них все доводы максимально конкретны и привязаны к фактам. Из-за прямоты и структурированности таких представителей тяжело сбить с курса. В этом их сила. Они как ледоколы: несмотря на кучу препятствий, уверенно идут к своей цели.
«Ледоколы» встречаются не только среди консультантов, но и среди инхаусов, представителей из общей юрисдикции и представителей госорганов.
Как работать. Поскольку у «ледоколов» очень хорошо проработана позиция и они хорошо ее докладывают, бороться с ними можно, добавив к сухим фактам эмоции. Делается это через теорию дела: нужно показать, где справедливость по-житейски. На время, например в конце выступления, нужно представить себя юристом из общей юрисдикции, который рисует широкими мазками.
Естественно, такой способ противодействия имеет смысл, только когда позиция хорошо проработана. Без хорошей позиции, только на одной теории дела, с «ледоколом» не справиться. Поэтому сначала боремся с ним с помощью фактов и норм, а уже потом добавляем теорию дела.
