Эксперты поддержали позицию ВС РФ. Они отметили, что с введением новой редакции п. 7 ст. 448 ГК РФ в судебной практике существуют два подхода: часть судов считает, что ограничение уступки права требования не касается прав на получение оплаты от государственного или муниципального заказчика, а часть настаивает на том, что запрещена уступка любых прав по таким договорам.
Теплоснабжающая организация и учреждение заключили муниципальный контракт поставки тепловой энергии. Выполнив свои обязательства, организация заключила с обществом договор уступки права требования оплаты от учреждения, о чем последнее было уведомлено. В связи с неисполнением учреждением требования об оплате задолженности за поставленную тепловую энергию общество обратилось в арбитражный суд.
Решением суда первой инстанции иск общества был удовлетворен. Суд счел доказанными наличие задолженности по оплате поставленной тепловой энергии и переход к обществу права требования этого долга. Возражений по существу требования учреждение в суд первой инстанции не представило.
Суд апелляционной инстанции не согласился с выводами о переходе права требования и указал, что, исходя из положений п. 7 ст. 448 ГК РФ, п. 13 ст. 14, ст. 95, 103 Закона о контрактной системе в сфере закупок, а также п. 2 ст. 219 Бюджетного кодекса РФ, личность кредитора в спорных правоотношениях имеет существенное значение для должника. Следовательно, договор уступки прав требования является ничтожным.
На основании ст. 166, 167, 382, 388 ГК РФ, а также разъяснений, приведенных в п. 32 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» и п. 75 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», суд отказал в удовлетворении иска. Постановлением суда округа это решение было оставлено без изменения.
Общество обратилось в Верховный Суд РФ с кассационной жалобой, в которой просило отменить постановления судов апелляционной инстанции и округа и оставить в силе решение суда первой инстанции. Рассмотрев материалы дела и доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ сочла жалобу подлежащей удовлетворению.
Судебная коллегия отметила, что согласно ч. 5 ст. 95 Закона о контрактной системе в сфере закупок при исполнении контракта не допускается перемена поставщика, за исключением случая, если новый поставщик является правопреемником поставщика по такому контракту вследствие реорганизации юридического лица в форме преобразования, слияния или присоединения. Обязанность личного исполнения государственного (муниципального) контракта обусловлена необходимостью обеспечения принципов открытости, прозрачности и сохранения конкуренции при проведении закупок для обеспечения государственных и муниципальных нужд.
Таким образом, закрепленный п. 7 ст. 448 ГК РФ запрет на перевод долга по обязательствам, возникшим из заключенного на торгах договора, направлен на обеспечение надлежащего исполнения поставщиком основного обязательства и защиту интересов заказчика от возможной уступки прав и обязанностей по контракту в части исполнения обязательств по поставке. Аналогичная позиция отражена в п. 17 Обзора судебной практики применения законодательства РФ о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд, утвержденного Президиумом ВС РФ 28 июня 2017 г.
При этом, как указал ВС РФ, установленное законодателем ограничение не распространяется на уступку денежного требования, поскольку при исполнении заказчиком обязанности по уплате денежных средств личность кредитора не имеет существенного значения для должника. В данном случае права заказчика совершением уступки права требования не нарушаются, условия заключенного с ним контракта не изменяются и на основании ст. 386 ГК РФ учреждение сохраняет право выдвигать возражения против требования нового кредитора.
Верховный Суд указал, что уступкой денежного требования другому лицу поставщик не был изменен, в связи с чем оснований для признания договора цессии не соответствующим требованиям действующего законодательства по указанным апелляционным судом причинам не имелось. Таким образом, апелляционный суд, отменяя решение суда первой инстанции, пришел к неправомерному выводу о ничтожности договора уступки права требования. Иных оснований для отмены решения суда первой инстанции не было установлено.
Старший юрист АБ КИАП, адвокат Илья Дедковский отметил, что в данном деле ВС РФ рассмотрел одну из существующих в судебной практике проблем применения Закона о контрактной системе, а именно: возможна ли уступка права требования оплаты по государственному контракту.
«В рассматриваемом определении ВС РФ указывает, что уступка права требования по государственному контракту возможна, поскольку для государственного заказчика не имеет значения, кому платить за поставленный товар, выполненные работы, оказанные услуги. Однако отдельно обращает внимание на то, что сам поставщик по государственному контракту изменен быть не может, поскольку его личность имеет существенное значение для государственного заказчика. С таким подходом ВС РФ стоит согласиться», – сказал Илья Дедковский.
Партнер, руководитель практики Группы правовых компаний «Интеллект-С» Александр Латыев напомнил, что п. 7 ст. 448 ГК РФ в редакции, действующей с 1 июня 2015 г., запрещает уступку прав по договорам, заключение которых возможно только на торгах. Он отметил, что судебная практика по применению этой статьи разделилась: часть судов считает, что это ограничение не касается прав на получение оплаты от государственного или муниципального заказчика, а часть настаивает на том, что этот пункт запрещает уступку любых прав из таких договоров.
По мнению Александра Латыева, правильной является первая позиция, и ее КЭС уже высказывала в апреле этого года, указав, что целью установления ограничений в п. 7 ст. 448 ГК РФ является обеспечение принципов открытости, прозрачности и сохранения конкуренции при проведении закупок для обеспечения государственных и муниципальных нужд. По исполнении же лицом, выигравшим торги, своих обязательств эти принципы нарушены быть уже не могут, в связи с чем при исполнении заказчиком обязанности по уплате денежных средств личность кредитора не имеет существенного значения для должника.
При этом Александр Латыев отметил, что сформированная Верховным Судом практика сейчас приживается с трудом, из-за чего ему приходится рассматривать по несколько однотипных дел, чтобы обеспечить единообразие правоприменения.